Страсти по частицам / Particle fever

Представьте, что вы могли бы увидеть, как Эдисон зажег первую лампочку или как Франклин впервые получил электричество. Впервые фильм дает зрителям возможность наблюдать за тем, что делают самые выдающиеся ученые нашего времени, и как совершаются великие научные открытия. Авторы фильма «Страсти по частицам» показывают работу шести блестящих ученых над Большим адронным коллайдером и запуск самого крупного и дорогого эксперимента в истории планеты. По мере того, как они пытаются разгадать загадки Вселенной, 10 000 учёных и инженеров из 100 стран объединяют усилия во имя достижения одной цели – воссоздания большого взрыва. Их задача – найти Бозон Хиггса и понять, что стоит в основе мироздания. При том наши герои ставят еще более сложный и глубокий вопрос: достигли ли мы предела в понимании нашего существования? Режиссер фильма — Марк Левинсон в прошлом был физиком. Снятый материал был блестяще смонтирован Уолтером Мерчем («Апокалипсис Сегодня», «Английский Пациент»)

В 2013 году Нобелевскую премию по физике получили британский ученый Питер Хиггс и бельгиец Франсуа Энглер за исследования, предсказавшие существование бозона Хиггса.

По прогнозам критиков и экспертов кинематографического сообщества, картина «Страсти по частицам» может принять участие в борьбе за премию «Оскар».

Награды и фестивали:
Sheffield Film Festival Audience Award

Запуск самого дорогого эксперимента в истории планеты — Большого андронного коллайдера — сопровождался таким количеством домыслов и слухов, что, кажется, режиссер Марк Левинсон взялся за свой фильм только с целью их развенчать. Поиски бозона Хиггса превращаются здесь в увлекательную охоту за сокровищами. Сначала сразу несколько выдающихся физиков доступно объяснят, как эта, возможно, самая маленькая частица во Вселенной держит Вселенную вместе, как без нее все распалось бы на хаос электронов — а если теория мультивселенных верна, то где-то так оно и происходит. Важность события может быть подчеркнута тем, что физики работают над теориями по трое — по правилам Нобелевской премии, она может быть вручена не больше, чем троим. Найти бозон, на существовании которого уже полвека строится теоретическая физика — не просто дорогая причуда теоретиков. Это важная ступень в поисках правды об устройстве Вселенной. Как с грустью отмечают физики, возможно нам уже никогда не найти новых частиц, но это не значит, что теоретических вопросов без ответов больше не осталось).

И ты с замиранием сердца начинаешь следить за тем, как выдающиеся физики в количестве нескольких научных институтов (в фильме несколько героев, в кадр умещаются аудитории и вечеринки человек по 500, в БАКе всего работало 4 000 человек, над его созданием - 10 000) радуются и веселятся, как маленькие дети перед Рождеством, и предвкушают финальный подарок — открытие Хиггса. Запуск коллайдера, первый круг электрона, первое столкновение двух электронов сопровождаются здесь распитием шампанского и капустниками, на которых студенты и молодые ученые распевают хип-хоп собственного сочинения про теорию струн, сверхсимметрию и самый маленький Бозон. В общем, если режиссер Марк Левинсон хотел, чтобы зритель проникся как важностью научного момента, так и эйфорией от предвкушения кульминации, то со своей задачей он справился. И зритель оказывается вознагражден за ожидание репликой «Кажется, мы его нашли» и слезами на глазах Питера Хиггса — Нобелевская премия, до которой фильм не дотянул, кажется абсолютно предсказуемым финалом.

Но «Страсти по частицам» сняты уж точно не о земных премиях. Все полтора часа фильма интересно следить за ходом камеры, которая до последнего держится земли, показывая нам разве что полную луну на небе, и только в финале «улетает» далеко к звездам. Да, как будто говорит нам режиссер, открытие бозона Хиггса — пожалуй, главное, что случилось с нами со времен первых полетов в космос, если не важнее. Но в масштабах Вселенной это только начало каких-то новых открытий, доказательства новых теорий. Нам известно немногим больше, чем было известно раньше, но мы знаем почти наверняка, что если бозон Хиггса каким-то образом исчезнет, если его не станет, то и весь мир, все планеты и звезды, распадется. Эта непрерывная связь маленького и большого — самое интересное во всей картине, да и в науке вообще.